Сказочная поляна.


Сказочная поляна в глубинах тёмного леса.

Её сложно найти, ведь чем хочешь сильней

Ты на ней оказаться, тем настойчивей бесы

Отгоняют тебя, насылая теней.


Сотни тысяч теней.

Очень страшных теней.

Самых тёмных теней.


Кто такие те тени? Мне неизвестно.

Может это попавшие в рабский плен души?

Души людей, пропавших безвестно

Отправившись сказку искать. Души лучших.


Сотни разных людей.

Сотни лучших людей

Не дошедших людей.


Почему все погибли? За что? Кто мне скажет?

Лишь за то, что хотели найти они сказку?

И сколько же люда сверху поляжет,

Прежде чем Сказка поделится лаской?


Где-то светлая сказка.

Недоступная сказка.

Ещё спящая сказка.


Я пойду в этот лес, всё равно ведь пойду.

Я хочу ту поляну увидеть воочию.

Я найду свою сказку. Небо, слышишь? Найду!

Чего бы опыт столетий глупцам не пророчил…


Очень храбрый глупец.

Неразумный глупец.

Триста пятый глупец.


-------------------------


Вечный металл.


Сильные руки, слабый Металл

Красивые лики местных богов.

Не каждый из них себя бы узнал.

В ликах божественных – много узлов.


Сильный Металл и слабые руки.

Божественно мёртвое тело лежит.

Тело принявшего жуткие муки,

От тех, для кого свою жизнь он прожил.


Сильный и слабый, но Вечный Металл.

Металл – это холод под сердцем у тех,

Кто молится крови и тех, кто пропал,

В кровавой реке отыскав свой успех.


На каждой стене лики местных богов

Очень красивы, но пылью покрытые.

Ведь тот, у кого было много врагов,

Сверг Словом своим проповеденье сытое.


Теперь он убит, не распят, но сожжён.

За правду Свою был еретиком назван.

Хоть винен бедняга был только лишь в том,

Что верил и Веру принёс неопасную.


Неопасная Вера – она без Металла.

Там злобе добром не оставят просвета.

В ней сотня дебилов крови искала,

Но находились одни лишь заветы.


Всё схематично, нет безусловности.

Бывают и лики богов непохожие

Бывают и руки, со стали способностью,

Бывают и рифмою повести сложены.


------------------------------


Сцена


Зал театральный, Сцена на сцене,

На сцене Герой, полюбив героиню,

Ей в этом признание лихо свершает.

Герой героине (в жизни – Торовой Лене),

Хочет отдать, навеки, святыню

И сердце своё из груди вырывает.


А героиня (та, что в жизни – Ленусик),

Брезгливо морщась, достаёт свой платочек.

Шелковенький, белый, в общем, очень красивый.

И ручку холёную – тоненький прутик,

В момент обвивает шелковый листочек.

Сердце берёт, но ей очень противно.


Это всем видно, даже галёрке.

Секунд десять держит, а после, с улыбкой,

На землю кидает красный комочек.

Ну, а герой (в жизни – Колька Семёрка)

В воду страданий прыгает рыбкой,

Лицо у героя – помятый платочек.


На всё это действо зрители смотрят,

Но в зале не видно скрытого смысла

И истины в том, как играется роль.

То, что в душе у актёра – не видят.

А там, в самом центре, мягкое кресло,

А в кресле безвинно нежится боль.


Два дня назад, Сцена на сцене,

Сцена из жизни, довольно избита.

На сцене актёр, в актрису влюбившись,

В любви признаётся Торовой Лене.

Семёркино сердце вдребезг разбито,

С мечтами о страсти навеки простившись.


Здесь и теперь, играются роли,

Колька страдает, а Лена играет.

Герой поднимается резко с колен.

Он ни на миг не забудет о боли.

Мушкет достаёт и заряжает.

Выстрел. Назавтра закажут молебн.


Героиня красиво оседает на сцене,

В области сердца – кровавые пятна

Зрители хлопают, им невдомёк,

Что это убийство не было в Сцене.

И то, что мушкет выстрелил внятно,

Не вхолостую – это намёк.


Актёр стоит – голова опущена

Зрители стоят – громыхают овации,

За кулисами тоже стоят – смиренно.

Актриса лежит – наука Смерти изучена.

Муляж сердца лежит, а Сердце – в прострации.

Занавес падает – резко, испуганно.


---

Зал театральный, Сцена на сцене,

На сцене Герой стоит против Друга

У обоих оружье, глаза – тёмна нефть.

Дуэль. Это уже не о Лене.

Герой – это роль, но есть обида у Друга

Два хлопка – одна смерть…


---

Зал театральный.

Сцена ломает

Жизни и судьбы.

Людей убивает.